Подготовка наступления Японии на Северный Китай. Политика «невмешательства» давала свои плоды не только в Европе и Африке, но и в Азии, на Дальнем Востоке, где уже с 1931 г. пылал, не затихая, очаг войны.
Летом 1934 г. японская агрессия начала распространяться и на северные провинции Китая.
По соглашению в Тангу от 31 мая 1933 г, Японии был предоставлен ряд военных и политических привилегий в этих областях.
Весь обширный район к югу от Великой стеньг, охватывающий северную часть провинции Хэбэй, до самых подступов к Бейпину и Тяньцзину был превращён в «демилитаризованную» зону, куда был закрыт доступ китайским войскам.
С этого времени усилия японской дипломатии и военных кругов Японии были направлены к тому, чтобы превратить эту зону в плацдарм для подготовки дальнейшего широкого наступления.
Для этого японцами применены были способы весьма незатейливой дипломатической маскировки.
22 января 1935 г. министр иностранных дел Японии Хирота произнёс в Парламенте речь о новом курсе «дружбы с Китаем».
Хирота выдвинул три принципа урегулирования японо-китайских отношений:
- во-первых, сотрудничество Китая с Японией;
- во-вторых, признание правительством Нанкина «особого положения» Северного Китая;
- в-третьих, совместное подавление антияпонского и коммунистического движения в Китае.
И в тот же самый день, когда Хирота произносил свою речь о дружбе с Китаем, японо-манчжурские войска начали наступление на Чахар.
Вскоре после этого японская дипломатия развернула в Китае напряжённую работу.
Прежде всего для ликвидации «чахарского инцидента» созвана была конференция в Татанае.
Под нажимом японцев едва ли не в четверть часа было достигнуто соглашение сторон; оно подтверждало существование «нейтральной зоны», но разрешало китайскому правительству оставить в ней свою полицию.
Манчжоу-Го предоставлялось право беспошлинного ввоза 36 видов товаров через таможенные пункты Великой стены.
В доказательство своей «дружбы» японское правительство обещало возвести японского посланника в Китае в ранг посла.
Согласно правилам дипломатии, это должно было означать признание гоминдановского Китая великой державой.
Действуя комбинированными методами дипломатического нажима, военных угроз, всяческих посулов и денежных подачек китайским генералам и отдельным китайским политикам, японцы добились от Китая разрешения в «дружественном духе» и других интересующих их вопросов: урегулирования старых японских займов, снижения пошлины на японские товары, признания Манчжоу-Го.
В сентябре 1935 г. японский генерал Тада опубликовал политические тезисы, касающиеся Северного Китая.
В них он доказывал, что Китай не может существовать без Японии.
Подготовка наступления Японии на Северный Китай. Тада утверждал, что Китай должен стать рынком для японских товаров, а также источником снабжения Японии сырьём.
Только при этих условиях может быть обеспечено «сосуществование и обоюдное благоденствие» Китая и Японии.
Японское Министерство иностранных дел поспешило заявить, что выступление Тада выражает лишь частное мнение этого генерала.
Однако тезисы Тада оказались сигнальной ракетой.
Спустя несколько дней в ряде областей Северного Китая началось «восстание».
Оно развивалось под лозунгами независимости Северного Китая и объединения азиатских рас для борьбы с коммунизмом.